В сентябре 1941 года той же немецкой группой был арестован председатель Печковского сельсовета Матвеев Григорий Ефимович, посажен в холодный подвал нежилого дома, трое суток не кормили ничем, после был повешен в деревне Куболово с надписью: «Командир партизанского отряда»».

Так проявились все основные черты «нового порядка», установленного оккупантами: террор, ограбление населения, показательные казни. Во всех населенных пунктах развешивались листовки оккупационных властей, призывавшие население выдавать партизан, коммунистов, советских активистов, евреев, красноармейцев. За их укрывательство или оказанную им помощь грозила смерть, за выдачу обещалось вознаграждение.

Арестованных советских граждан фашисты либо сразу расстреливали, либо направляли в лагеря или тюрьмы, под которые использовали общественные здания.

В поселке Оредеж под тюрьму был переоборудован местный Дом культуры, на стенах которого заключенные оставили более 160 надписей. Вот некоторые из них:

- Здесь сидел военнопленный Садуков Михаил за побег из лагеря,

- Сидела за связь с партизанами. Неужели еще вызовут на допрос. Рука у меня, кажется, сломана,

- Расстреляют и меня, как моих товарищей,

- Получил 10 лет. Бондаренко Петр Яковлевич, матрос, рождения 1919 года, Воронежской области, село Новохарьковка. Нахожусь под судом третий раз за побег из немецкой армии, голова болит, глаз, видимо, выбит.

В деревне Васильковичи гестапо разместилось в здании бывшей колхозной школы, а в пристройке была устроена тюрьма. Близ деревни проводились массовые расстрелы цыган, которых свозили из других мест и уничтожали целыми семьями – включая стариков и грудных младенцев.

Местные жители С. Андреева, И. Воробьев и А. Аверина свидетельствуют: «Перед Пасхой

1943 г. привезли из Торковичей 78 человек цыган – стариков, старух, молодых женщин, детей, парней, и через несколько дней жители Васильковичей слышали 70 выстрелов. Это расстреливали цыган, а через несколько дней на болоте жгли их одежды. Вскоре после этого была доставлена партия цыган из Батецкого района, их постигла та же участь».

В самой Луге было организовано три концлагеря, в том числе, Дулаг-320, где содержались и военнопленные, и гражданские лица. Как установила впоследствии Лужская городская комиссия по расследованию фашистских злодеяний, в период с конца 1941 года по начало 1943 года в Луге было истреблено не менее 12 тысяч советских граждан, в том числе детей от 3 лет. Многих людей перед казнью подвергали пыткам. Трупы захоранивали в общих ямах-могилах, сбрасывая их как попало. Были также случаи сожжения трупов для сокрытия следов преступлений. Так, в районе «Котлован» было сожжено около 600 расстрелянных.

Поводом для казни могло быть все, что угодно: одна женщина, имя которой установить не удалось, была расстреляна фашистами только за то, что дала пленному красноармейцу кочан капусты. Труп в течение 9 дней лежал на улице, так как немцы запретили его убирать.

Принудительный труд

Оккупационные власти использовали узников концлагерей и местных жителей на тяжелых работах. В деревне Жельцы (где лагерь для военнопленных разместился на территории бывшего пионерского городка) заключенных зимой в рваной летней одежде, без обуви выгоняли на дорожные работы, избивали, морили голодом. В результате за год из 200 человек в живых осталось не более 15.

В той же деревне действовал лесозавод, где распоряжался капитан немецкой армии Гофман, установивший лагерный, по сути, режим для формально свободных рабочих из местного населения. Для рабочих был устроен карцер в холодном дощатом сарае, без света и окон, в который сажали без всяких оснований. Детей 10-13 лет заставляли выполнять самые тяжелые работы: таскать бревна, возить вагонетки. Продолжительность рабочего дня была установлена в 12 часов, а платили за это выдачей скудного пайка: в неделю полторы буханки суррогатного хлеба, 150 граммов крупы и 30 граммов маргарина.

Но и такая работа была редкостью: на оккупированной территории функционировали только те предприятия, которые обслуживали непосредственные нужды немецкой армии и оккупационных властей. Фашисты не собирались осуществлять экономическое развитие завоеванных земель, рассматривая их жителей как «унтерменшей», будущий рабочий скот для немецких хозяев.

Немецкое рабство

Угон людей на принудительные работы в Германию, осуществлявшийся в течение всего периода оккупации, приобрел особо широкий размах с 1943 года. Людей угоняли целыми деревнями, включая стариков и детей. Нередко при этом фашисты сжигали деревни, чтобы их жителям некуда было вернуться даже в случае побега. Тех, кто пытался оказывать сопротивление, и инвалидов, неспособных передвигаться самостоятельно, убивали на месте.

В одном только Никулкинском сельсовете Оредежского района Ленинградской области были сожжены деревни Бор, Остров и Никулкино, а их население в количестве 788 человек было угнано в немецкое рабство.

«Составить персональные списки с указанием имени, отчества, фамилии и года рождения не представляется возможным, т.к. ни одного человека не осталось», – констатируется в акте Оредежской комиссии по расследованию фашистских злодеяний.

Всего из Оредежского района было угнано в Германию 19748 человек.

Результатом политики оккупационных властей было катастрофическое уменьшение численности мирного населения: например, в поселке Торковичи из трех тысяч жителей после освобождения осталось лишь 330 человек, а в самой Луге, население которой до войны составляло 28 тысяч человек, после освобождения осталось 9,4 тысяч жителей.

Партизанское движение

Жители Лужского и Оредежского районов, как и жители других оккупированных территорий СССР, не смирились с «новым порядком». Несмотря на угрозу смертной казни, они оказывали посильную помощь партизанам, снабжая их продовольствием и теплыми вещами, а также информацией. Карательные операции фашистов только подливали масла в огонь: уцелевшие жители сожженных деревень сами уходили в партизаны. Особенно сильно ненависть к оккупантам и воля к сопротивлению проявлялась у молодежи, выросшей уже при советской власти.

На территории Лужского и Оредежского районов партизанские отряды действовали с первых дней оккупации, а впоследствии были организованы и более крупные формирования – бригады.

Боевая характеристика комиссара отряда 11-й Волховской  бригады А.Н. Попкова, хранящаяся ныне в архивном отделе администрации  Гатчинского района, позволяет получить представление о масштабах партизанской войны: на счету одного только этого отряда – уничтожение более 400 фашистов, диверсии на железнодорожных станциях, захват оружия и военнопленных.

14 января 1944 года началась Ленинградско-Новгородская наступательная операция советских войск, целью которой был разгром группы армий «Север», окончательная ликвидация блокады Ленинграда и освобождение Ленинградской области. Партизаны принимали в боях самое активное участие. 31 января бойцы Волховской партизанской бригады своими силами заняли поселок Оредеж. К сожалению, не получив поддержки регулярных войск, партизаны вынуждены были отступить. Среди погибших в этом бою были как местные жители, так и уроженцы других мест: Крыма, Донбасса, Костромы, Ярославской, Пензенской и Витебской областей. Оредеж был окончательно освобожден 8 февраля 1944 г.

12 февраля 1944 г. в результате совместных действий частей Красной Армии и партизанских формирований от фашистов были освобождены г. Луга и Лужский район.

Материалы предоставлены архивистом А.Т. Абдукаровой

Подготовила Елена Суралёва