Через несколько дней, будучи в гостях в уютном доме семьи ­Дамма в деревне Пустошке, что под Гатчиной, я не переставала удивляться — в этом мире нет ничего случайного. Конечно, редкая фамилия моих новых знакомых поиски упростила. Но и будь Михаил Федорович ­ Петровым или Ивановым, это бы сути не изменило. Его сын, ­ Геннадий Михайлович, отца не видевший, приложил невероятные усилия по увековечиванию его памяти.

Зоя Николаевна, вдова Геннадия Михайловича Дамма, раскладывает на столе фотографии и бумаги. Документов кипа — запросы, извещения, фронтовые треугольники, распечатки с сайта «Память народа».

С фотографии смотрит бравый краснофлотец. На обороте подпись — Севастополь, 1940 год. Семья жила в городке Чудово, а он в 1939-м поступил в училище в Ленинграде, поэтому в военных документах указаны разные места призыва — Чудовский РБК или Приморский район Ленинграда. Неразберихи в документах бойца ­Михаила Дамма немало, что, впрочем, для того времени характерно. Фамилия помогает восстановить ратный путь.

Первым местом службы стал Черноморский флот, 7-я бригада морской пехоты. С началом войны черные бушлаты защищали Крым. Там, если верить учетной картотеке, краснофлотец ­Михаил Дамм в октябре 41-го пропал без вести. Судя по всему, оказался в окружении. Выжил!

Следующий год Михаил партизанил, был политруком Евпаторийского партизанского отряда. Воевал достойно. Совершил более десяти диверсионных налетов на позиции врага, неоднократно ходил в разведку в глубокий тыл. Действовал смело, решительно, беспощадно уничтожал фашистов и повышал боевой дух товарищей. Об этом сказано в наградных документах. Осенью 1942 года ­Михаила представили к ордену Красной Звезды. Потом был тяжелый рейд из Крыма в Краснодарский край. Много лет спустя его сын узнал об этих фактах биографии из книги о крымских партизанах. Вот она, потрепанная, лежит на столе, а Зоя ­Николаевна ведет рассказ дальше.

В Краснодарском крае на хуторе Северим Михаил Дамм встретил свою будущую жену — Раису Иванову. Поженились, в 44-м родился сын.

«Свекровь моя была человеком с непростым характером. Суровая, о войне говорить отказывалась напрочь. Она тоже имела какое-то отношение к политотделу армии. Вроде даже была знакома с Леонидом Ильичом Брежневым. Почему от молодой жены и только что родившегося сына он вновь ушел на фронт? Теперь некому рассказать», — говорит Зоя Николаевна.

Весной 1945 года Михаил был командиром стрелковой роты 313-го гвардейского стрелкового полка 10-й гвардейской стрелковой дивизии, звание — старший лейтенант. До конца войны оставалось 20 дней. 17 апреля шел бой за высоту 282 в близ местечка Карлин. Рота первой ворвалась в траншеи противника, выбила врага, закрепилась, отразила две контратаки. На следующий день в населенном пункте Наседловичи рота Михаила Дамма отважно вела уличные бои, уничтожив около 250 фашистов, подавила две пулеметные точки. В этом бою Михаил Дамм погиб. Похоронили его здесь же. Посмертно наградили орденом Отечественной войны 2-й степени.

«Мой муж, Геннадий Михайлович, память об отце берег. Для него была важна каждая деталь. Окончив школу, он решил уехать из Керчи, вернуться на родину отца. Родня по отцовской линии помогла устроиться в Ленинградской области. Отслужил в армии, стал работать на Гатчинском домостроительном комбинате и всю жизнь мечтал съездить на могилу отца», — вспоминает Зоя Николаевна.

Она показывает новенькое удостоверение к ордену Отечественной войны. Геннадий Михайлович добился его получения. А сколько запросов он отправил, выясняя, где похоронен отец! Разночтения в написании чешских названий заводили поиски в тупик. В визе для поездки за границу ему отказывали. Советовали купить туристическую путевку по линии профсоюза.

В 1979 году Геннадий Михайлович все-таки поехал в Чехословакию. Рассказал гиду о своей проблеме. Тот оказался человеком отзывчивым, отвез его в село Карлин, к обелиску у могилы советских воинов. Местные жители встречали сына бойца с цветами.

Могилы воинов Красной армии разбросаны по всей Чехии. В Польше, например, не так. Там во второй половине прошлого века захоронения объединяли в крупные мемориальные комплексы. В Чехии с 1999 года, когда был подписан с Россией договор «О взаимной охране военных захоронений», тоже взялись за такую работу.

Летом этого года в Оржехове торжественно открыли десять мемориальных плит с именами бойцов, погибших при его освобождении. В Брно, где находится крупнейшее захоронение советских солдат, 18 новых надгробий установили четыре года назад. На этот комплекс был перенесен прах Михаила Дамма.

«Папа умер в прошлом году. Он был бы счастлив знать, что на мемориальной плите в Брно высечена фамилия отца. Наверняка бы поехал… Попробуем написать в Чехию. Может быть, выясним что-то о последних днях жизни деда», — говорит Михаил Дамм, внук героя.

Людмила Кондрашова

Фото из семейного архива